Уродка: и аз воздам - Геннадий Петрович Авласенко
Впрочем, неадекватная какая-то месть получает, ибо вчера я пальцем не тронула тех пятерых мародёров, дала им спокойно лапы прочь унести!
И это несмотря на то, что первоначальные действия той вчерашней пятёрки тоже совершенно неадекватными возникшей ситуации оказались. Они ведь меня вчера не пугали трубками своими духовыми, всерьёз рассчитывали уничтожить!
Да из какого же они тогда захудалого периферийного клана родом были, коль слыхом даже не слыхали о чрезвычайно высоком моём положении среди всего крысиного сообщества? Более того, о теснейшей нашей дружбе с Уигуин, о которой даже самые высокопоставленные крысиные вожаки предпочитали отзываться шёпотом и с опаской?
Впрочем, такое неведение казалось маловероятным, тем более, что те, вчерашние крысы, сами, кажется, что-то такое о моих тесных связях с лекаркой упоминали…
А ведь точно, упоминали! Когда предложили лицо им показать…
Так что, скорее всего, прекрасно они обо всём осведомлены, но почему-то плевать им на это было вчера, во время покушения?! Да и сегодня тоже, коль посмели со мной так обойтись!
А крысы, заметив, что я наконец-таки очнулась, запищали все разом, оживлённо переговариваясь (точнее, пересвистываясь) между собой. А потом как-то внезапно умолкли, глядя, не в мою сторону почему-то, а куда-то влево, в сторону открытой в общий зал двери. И даже поспешно к стенкам принялись отодвигаться, почтительно уступая дорогу некой весьма почтенной особе, мне пока невидимой…
А потом я её увидела, почтенную эту особу. И даже не очень удивилась, словно подсознательно чего-то подобного и ожидала.
– Ну, здравствуй, Уигуин!
– Мой тоже хотеть бы желать тебе долго здравствовать, – как ни в чём ни бывало ответствовала лекарка. – Но к сожалений мой огромный такое невозможно весьма.
За этими словами лекарки скрывалась угроза, хоть Уигуин даже не думала мне угрожать. Она просто осветила истинное положение дел, только и всего…
– То есть, меня хотят убить? – спросила я прямо.
Некоторое время лекарка лишь молча и чрезвычайно пристально на меня смотрела.
– Мой не хотеть тебя убить, – произнесла она, наконец. – Мой вынужден быть это сделать. С большим весьма сожалений, – добавила она чуть помолчав.
– Но зачем тебе, вообще, меня убивать?
Я ждала ответа, так как и в самом деле ничего не понимала, но Уигуин мне так и не ответила. Она стояла молча и совершенно неподвижно, и только самый кончик хвоста лекарки слабо, еле заметно, дёрнулся при этих моих словах, что у крыс означало высшую степень внутреннего волнения или, скорее, напряжения.
– Может, я тебя обидела чем? Оскорбила, сама того не заметив?
– Мой оскорбить не так просто, – сказала лекарка, бесстрастно и равнодушно, как всегда. – Обиды от человек все крысы много терпеть, но ты тут совсем ни причём даже…
– Тогда в чём же дело?
И вновь, прежде чем хоть что-то ответить, крыса лишь некоторое время молча и пристально в меня всматривалась. Потом, обернувшись, что-то просвистела по-своему, повелительное что-то… и остальных крыс как ветром сдуло. Впрочем, не всех – две из них остались у самого дверного проёма с духовыми трубками наготове.
Они что, меня и связанную опасаются?
– А почему твой не спрашивать, как мы проникнуть сюда? – неожиданно поинтересовалась Уигуин. – Твой это не интересно?
– Совсем даже не интересно, – сказала я. – Ясно, что ты мне тогда не все свои тайные ходы показала. Наверное, во время моего отсутствия, тут не однажды твои лазутчики шарили, чтобы потом тебе обо всём найденном докладывать?
– Не часто чтобы, – кивнула головой Уигуин. – Иногда предпринимать такое полезно весьма…
– Понятно! – сказала я с горечью. – А знаешь, я ведь всерьёз поверила, что мы с тобой друзья! Господи, когда же я такой наивной быть перестану! Наверное, так и подохну с этой своей дурацкой доверчивостью!
Тут я вспомнила о том, что именно это мне в самое ближайшее время и предстоит. Вспомнила и замолчала.
– Человек обмануть – не есть большой зло, – сказала Уигуин, и в голосе её, обычно таком спокойном и бесстрастном, мне почудилась вдруг какое-то непонятное смущение, печаль какая-то даже… хоть, возможно, мне это всего лишь почудилось. – Человек сам есть зло величайший масштаб даже. Потому исчезнуть он должен! Почти…
– Раньше ты совершенно по-другому говорила! – медленно произнесла я. – Но всегда думала именно так?
Уигуин ничего не ответила.
– Ты сказала «почти»! – вдруг припомнила я самую последнюю фразу лекарки. – А почему «почти»? Почему не полностью? А, понятно! Вам слуги нужны, а детей, которых вы так подло воруете, для этих целей не всегда хватает!
– Ты знать должна одна важный вещь, – проговорила вдруг Уигуин, и я поняла, что не ошиблась, почувствовав чуть ранее в её голосе определённые нотки грусти и печали. – Я бы всё отдать, чтобы ты для крысиный сообщество своей стать согласиться! Не слуга, нет… на самой верхушке быть могла после наш великий будущий побед!
– Заманчиво! – сказала я. – А почему б тебе мне такое не предложить сейчас? А вдруг я соглашусь?
Но лекарка лишь печально мотнула головой.
– Я хорошо изучить тебя, Викторий, – сказала она. – Некоторый время у меня сильный надежд быть на это. Ты ненавидеть людей посёлка… и есть причин тебе их ненавидеть сильно. Ты ненавидеть многих свой сородич из резерваций… и тоже причин достаточно для этого я насчитать. Но я понимание постепенно обретать, что если выбор между крыса и человек делать придётся, ты на сторону человек всегда стать. Даже если это человек посёлка есть.
«Это она, скорее всего, на Алекса намекает?», – невольно подумалось мне. Что ж, возможно, она и права, хоть и не знала я первоначально, кто там, в мешке находился.
А если бы знала?
– Я понять это впервые, когда ты крыс расстреливать в лекарском зале, – продолжала между тем Уигуин. – Да, именно я приказать тебе делать такой, но ты с огромный наслаждений совершать это тогда. И тебе не жаль их быть совсем, я это сразу чувствовать. А когда ты на дороге восемнадцать человек посёлка недавно убить, ты всё же сожалеть потом очень об их напрасный смерть…
– Ты и об этом знаешь? – с удивлением проговорила я. – Но откуда? Тебя же не было там!
– Мне доложить сразу же тогда, – ответствовала лекарка сухо и бесстрастно.
– Но если ты уже давно это поняла, что же тянула столько?
И тут меня осенило.
– Ты ждала, когда же я окончательно разберусь с оружием древних, так? И пока я обходилась лишь самым минимумом их вооружения, ты ещё могли позволить себе меня в живых оставлять. Но вот я обнаружила по-настоящему мощное оружие и даже научилась мастерски
